Происшествия Экономика Политика Общество Культура Отдых Спорт Выборы Спецпроекты Мнения
Кавказ встал на дыбы. Кто его усмирит?
СКФО вслед за остальной Россией демонстрирует рост протестных настроений. Эксперты констатируют: людей допекли настолько, что они все видят через «черные очки»
Митингуют фермеры, дольщики, врачи, пациенты…

Институт региональной экспертизы (ИРЭ) подвел итоги протестной активности в регионах страны. Северный Кавказ на «Карте недовольства» оказался в почти полностью в «оранжевой» зоне. Конечно, самыми яркими были протесты в Ингушетии, которые продолжают аукаться в местной политике до сих пор.

Ведь именно «земельный» вопрос в округе был самым болезненным: только за последние пару месяцев в Нальчике и Нартане местные протестовали против земельных аукционов, во Втором Лескене – против строительства животноводческой ферм, в Ирганае – требовали компенсации за затопление их земель после строительства ГЭС…

А еще в Каспийске на митинги выходили обманутые дольщики, в Буйнакске – недовольные зарплатой медработники, в Махачкале и Гурбуках – пациенты, протестующие против «оптимизации» медицинских учреждений, в Учкекене и Джаге – люди, обманутые «Газпромом»…
На Северном Кавказе против мусорной реформы сегодня если и протестуют, то очень вяло. Практически сошли на нет акции, которые устраивали жители хутора Нижнерусский против строительства и работы полигона компании «Эко-Сити». И даже «мусорный» коллапс в Пятигорске, возникший из-за разногласий регионального оператора «ЖКХ» и его подрядчика, не вылились в массовые акции недовольства. А в республиках Северного Кавказа и вовсе все тихо…

Май «подарил» стране новую форму социального протеста, еще более яростного, нежели пенсионный или экологический – антиклерикального. Славящийся свободолюбивыми нравами Екатеринбург встал на дыбы против строительства гигантского храма в сквере около драмтеатра. Тысячи протестующих, сотни задержанных, вмешаться пришлось лично президенту Владимиру Путину
Екатеринбург попросил в «заступники» Путина, а Владикавказ – Кадырова

На Северном Кавказе в прежние годы тоже неоднократно возникали поводы для антирелигиозных протестов. Достаточно вспомнить массовые акции неповиновения против строительства мечети в Кисловодске в 2012 году, в Ставрополе в 2013 году и в селении Винсады (Предгорный район) в 2014 году.

После этого в правительстве края была даже создана согласительная комиссия под руководством вице-премьера Ольги Прудниковой, на которую вынесли проект строительства на Кавминводах многоконфессионального культурного центра. Проект, однако, так и не был реализован: похоже, он нужен был лишь затем, чтобы сбить градус социального напряжения.

Против строительства православного храма в парке Ак-Гёль в 2017 году восстала Махачкала, а с 2016 года во Владикавказе постоянно возникает недовольство из-за передачи здания бывшей персидской (шиитской) мечети под планетарий: верующие даже простили заступничества у Рамзана Кадырова.
Смирнов: «Власть должна хотеть и уметь говорить с протестующими»

О том, что местные власти должны делать, чтобы избежать массовых протестов, «Кавказ Пост» побеседовал с руководителем фонда «Прикладная политология» Сергеем Смирновым.

– Сергей Олегович, с недавних пор в социологическом дискурсе в России стал модным термин «общество в черных очках». То есть якобы люди накалены настолько, что все действия властей видят только в темном свете. Выходит, предугадать поводы для протестов, а значит, и избежать их нереально?

– Ну давайте возьмем для примера две наиболее острые протестные акции последних месяцев – в Екатеринбурге и в Архангельске. О будущих протестах против строительства храма в сквере около «Ельцин-центра» в Екатеринбурге знали (или, как минимум, догадывались) все. А для наиболее недогадливых директор сети городских порталов Ринат Низамов ещё 18 марта прямо написал на своей странице в Facebook: «На мой взгляд, Екатеринбург в ближайшие месяцы станет горячей протестной точкой на карте России, потушить которую местными силами будет непросто. Это уже не веселые обнимашки и не срач в онлайне. Это идейная война, которая вот-вот перерастет в вооруженный конфликт».

Так что у властей было время для того, чтобы придумать нечто более правильное, нежели установка хлипкого металлического забора по периметру будущей стройки и привлечение чоповцев и спортсменов для его охраны.

– Ну а что, например?

– Например, с помощью обычных решетчатых настилов заранее выложить контуры храма (а ещё лучше – всю его площадь), чтобы всем было понятно: будущий собор занимает не весь сквер и даже не большую его часть, он не будет мешать тем, кто привык там гулять.

А попутно прямо на местности показать, куда будут пересажены деревья со строительной площадки и где будут высажены новые. Все это можно было бы сделать быстро и недорого!
– Всерьез думаете, что все это остановило бы протесты?

– Конечно же, не остановило бы: понятно, что для некоторых его участников строительство храма – это просто повод. Но эти шаги сделали бы протест не таким массовым и притягательным.

Представителям властей (начиная с районного уровня) надо было выходить к протестующим с самого начала, а не только после того, как на эту тему на медиафоруме в Сочи высказался Владимир Путин.

Кстати, в этой ситуации, на мой взгляд, эффективнее всего сработал один из депутатов Государственной Думы от Свердловской области Дмитрий Ионин, который через главного редактора газеты «Вечерние ведомости» и по совместительству своего помощника «задал» президенту «нужный» вопрос.

– Если протест против строительства храма в Екатеринбурге – пока единичный, то протестовать против «мусорной» реформы люди выходят уже регулярно.

– Поэтому и работать с этой «темой» можно и нужно по-другому: я имею в виду, в частности, протест по поводу мусорного полигона на станции Шиес в Архангельской области, куда планируется отправлять мусор из Москвы.

Вместо того, чтобы обещать населению миллиард рублей дополнительных налогов в течение ближайших пяти лет (которые пойдут непонятно на что) и нескольких сотен дополнительных рабочих мест (которые достанутся непонятно кому) надо было изначально создавать этот полигон не только как место захоронения московского мусора, но и как способ ликвидации мусорных свалок в самой Архангельской области.

Именно об этом рассказал мне мой вологодский коллега директор Центра социально-политических исследований Андрей Патралов. (Кстати, расстояние от места будущего полигона до Великого Устюга примерно в десять раз меньше, чем до Архангельска, где и проходят массовые протестные акции.)

Антон Чаблин