Черкесский активист в деталях рассказал, как силовики «нашли» у него наркотики.
Напомним, что президент общественной организации «Хабзэ» и сопредседатель Демократического конгресса народов РФ был задержан на следующий день после журналиста «Медузы» Ивана Голунова. В ходе всероссийских протестов за освобождение Голунова черкесский активист был выпущен из СИЗО под домашний арест, но дело против него не закрыли.
Журналист Владимир Севриновский взял у активиста интервью для «Медузы», заметив, что на Северном Кавказе столье внезапное обнаружение наркотиков у общественных деятелей и журналистов не редкость. Здесь в одном ряду вспоминаются имена главы грозненского «Мемориала» Оюба Титиева, корреспондента «Кавказского узла» Жалауди Гериева и общественного деятеля Руслана Кутаева. В отношении Кочесокова обвинительное заключение прокуратурой КБР было утверждено 9 июля.
По словам активиста, за две недели ему поступала информация, что подкинут наркотики, а может, его и вообще не найдут.
Кочесоков так описал суть своей деятельности, из-за которой, ему стали угрожать: «В апреле 2018 года мы зарегистрировали общественную организацию «Хабзэ». Это слово переводится как кодекс традиций, образ жизни черкесов. Мы занимаемся культурными мероприятиями: танцами, национальной одеждой, празднуем день черкесского флага, 21 мая отмечаем день траура по жертвам Кавказской войны. Также мы сделали обращение в соцсетях к президенту России Путину по поводу отмены обязательного изучения национальных языков».
Он также вспомнил процесс своего задержания в Нальчике: «Меня уложили лицом в асфальт, надели наручники. Потом подняли и отвели на обочину. Я сразу начал просить: пожалуйста, ничего мне не подбрасывайте, это заказное, меня предупреждали. Один сотрудник сказал «Заткнись!» на кабардинском и ударил меня по голове. Меня опять уложили лицом вниз».
В интервью также прозвучало: «У нас в республике люди часто исчезают или кого-то убивают без суда и следствия и говорят, что он террорист. Я понимал — если сотрудники так грубо нарушают закон, они могут сделать все, что угодно».
О своем переводе на домашний арест из ИВС Кочесоков сказал следующее: «Дело получило большой резонанс, многие люди подключились — адвокаты из Москвы, сенатор Арсен Каноков сделал обращение. 25 июня меня отправили под домашний арест, а через два месяца сняли и это ограничение».
Прокуратура ходатайствует, чтобы активисту дали 10 лет колонии.
Мартин Кочесоков: В некоторых статьях меня называли «кавказский Голунов»
