«Кавказ Пост» приоткрывает завесу тайны над политической жизнью Чеченской республик
Продолжаем анализировать деятельность глав регионов Северного Кавказа. Наш новый герой – Рамзан Кадыров, который с возглавляет Чечню уже более 10 лет. Оценивают его работу в основном через призму сенсаций и скандалов. Мы же хотим взглянуть на Кадырова прежде всего как на управленца.
Стабильность или застой?
Рамзан Кадыров – фигура поистине уникальная, которая каждым своим поступком только подтверждает известную максиму Марка Твена: «Любое упоминание в прессе, кроме некролога, – это реклама». Свою феноменальную узнаваемость в России и за рубежом Кадыров умело конвертирует в политические очки. И неважно, по какому поводу о нем вспоминают в прессе: из-за свадьбы Баскова, открытия бургерной Тимати, преследования геев, освобождения журналистов на Донбассе или строительства «Ахмат-Тауэр».
Все это одинаково работает на повышение узнаваемости и цитируемости Кадырова: по подсчетам «Медиалдогии», если в 2014 году ему было посвящено 67 тысяч журналистских публикаций, то в прошлом году – уже 130 тысяч.
Читая этот вал новостей, порою даже забываешь, что речь идет не о звезде шоу-бизнеса или модном видеоблогере, а о главе северокавказского региона. За всем этим флером, созданным вокруг фигуры Кадырова, уже и не разглядишь его основное предназначение – руководить республикой.
Ну а каких показателей сумел добиться Кадыров за десять лет руководства Чечней именно как менеджер? Самый заметный результат – это политическая стабильность, впрочем, на грани с застоем. Подтверждаем цифрами.
С начала либерализации партийного законодательства в 2012 году в Чечне было зарегистрировано 38 региональных отделений политических партий. Однако участие в жизни региона принимают лишь четыре («Единая Россия» плюс три парламентские). Изредка в выборах участвуют еще, скажем, «Патриоты России» (горсовет Грозного, декабрь 2011 года; горсовет Гудермеса, сентябрь 2015 года; горсовет Грозного, сентябрь 2016 года), «Российский общенародный союз» (горсовет Гудермеса, сентябрь 2015 года; Гудермесский райсовет, сентябрь 2016 года).
На выборах главы Чечни в сентябре 2016 года неожиданно напомнила о себе «Партия роста», выдвинувшая кандидатом Уполномоченного по правам предпринимателей Идриса Усманова (он набрал аж 0,84% голосов).
Демократичными могли показаться выборы в парламент республики в сентябре 2013 года, в которых участвовали аж 17(!) политических партий, включая самые экзотичные вроде «Женского диалога» или «Защитников Отечества». Но при этом единороссы все равно получили почти 86% голосов. И уже на досрочных выборах в парламент в прошлом сентябре конкуренция была куда меньше: всего четыре партии. Причем традиционное место ЛДПР (за последние годы она практически ушла со сцены в Чечне) заняли «Патриоты России».
Рокировки нравственности не прибавляют
Выборы – выборами, а кабинетные игры никто не отменял. Даже в такой автократичной территории, как Чечня. При этом за десять лет в республике сменилось всего два председателя правительства: в 2007 году на этот пост был назначен Одес Байсултанов (двоюродный брат Кадырова, ранее управляющий делами главы и правительства), а в 2012-м – Абубакар (Роман) Эдельгериев (бывший министр сельского хозяйства). Однако даже после назначения Кадырова на новый срок и смены премьер-министра состав правительства практически не изменился, а единичные новые министры оказались практически равнозначны прежним.
Среди важнейших ведомств Чечни, пожалуй, чаще всего менялись руководители в Администрации главы и правительства: за десять лет – шесть человек. Самая последняя рокировка произошла в июне, когда администрацию вместо Султана Тагаева (ушел в главы Минфина) возглавил Вахит Усмаев (бывший командир полка спецназа МВД из Грозного).
За десятилетие шестеро руководителей сменилось в Минимущества Чечни. Причем рокировок не было уже давно: в марте 2014 года покинул эту должность Мухмад Асхабов (избран депутатом парламента), отдавший бразды Асламбеку Ирасханову (бывший замминистра труда).
А вот, скажем, в Минсельхозе и Минфине Чечни за последние десять лет поменялось по три министра. Впрочем, на фоне соседних регионов (где порою министров меняют как перчатки – чуть не ежегодно) это кажется образцом управленческой стабильности.
Вместе с тем, многие члены правительства являются долгожителями: они были назначены еще при Ахмате Кадырове, остались работать при Алу Алханове, ну а Кадыров-младший со ставленниками своего отца не расстается. Это, например, начальник управления ЗАГС Раиса Висаитова, начальник Комитета по ценам и тарифам Адам Сайханов или исполнительный директор территориального ФОМС Денилбек Абдулазизов. Впрочем, эти имена вряд ли что-то скажут рядовому жителю Чечни: все перечисленные чиновники – люди крайне непубличные.
От молчания до шоу – один шаг
Как и кадровые преобразования, структурные изменения в правительстве Чечни происходят редко. Лишь в 2012 году были учреждены два министерства (одно – по делам молодежи, а второе – по национальной политике, внешним связям, печати и информации), а в 2013 году – Минприроды Чечни.
Закрытость политической структуры Чечни не позволяет объективно судить о том, зачем создают новые министерства или увольняются министры. Неизвестно, зачем Кадыров прошлым летом сменил министра здравоохранения: на место проработавшего почти 15 лет Шахида Ахмадова пришел бывший главврач онкологического диспансера Эльхан Сулейманов (Ахмадов, в свою очередь, стал вице-премьером по социальному блоку).
Не было внятных объяснений о тому, что тогда же (в прошлом августе) произошли изменения и в Минэкономики: должность министра была совмещена с постом вице-премьера, и занял ее Абдул Магомадов. А в сентябре поменялся один из долгожителей – глава Комитета по защите прав потребителей Руслан Халадов, его место занял Аюб Усманов. Что же, в Чечне плохо обстоят дела с защитой прав потребителей? А сейчас обстоят лучше? Неизвестно…
Еще один пример из этого ряда. В марте сменился директор ЧТРК «Грозный» – пропагандистского рупора властей Чечни. Место журналиста Адлана Бачаева, который занимал эту должность пять лет, занял Ахмед Дудаев (ранее – главный консультант информационного управления главы и правительства Чечни). И тоже неизвестно, чем прежний директор не угодил Кадырову.
Зато увольнения иных чиновников порой превращаются Кадыровым в целое шоу. Так, скажем, в декабре 2013 годы был отправлен в отставку министр культуры Дикалу Музакаев (кстати, народный артист Чечни): Кадыров на заседании правительства отчитал его за «безнравственность». Место его занял бывший министр по делам молодежи Хож-бауди Дааев. Правда, нравственности в чеченском обществе это вряд ли прибавило...
В некоторых институциях и вовсе творится плохо объяснимая кадровая чехарда. Не успели учредить «Корпорацию развития Чеченской Республики», как здесь всего за полгода(!) поменялось уже три генеральных директора. К слову, сейчас этот пост занимает одна из немногих женщин в истеблишменте региона – Селита Гагаева, ранее работавшая заместителем директора молочного комбината «Кавказское здоровье» (Грозный).
Воруют «только» мелкие клерки
Считается, что при Сталине не воровали. Это миф! На самом деле уровень коррупции был чрезвычайно высок. То же самое и в Чечне: вопреки расхожему мнению, что Кадыров не дает воровать чиновникам, по числу коррупционных преступлений регион мало отличается от соседних республик.
В 2011 году Счетная палата Чечни (если судить по ее собственному отчету) выявила финансовых нарушений в республике на 9,8 млн. рублей, а в прошлом году – уже на 223 миллиона. Несмотря на смехотворность цифр, увеличение – на порядок!
А теперь обратимся к статистике Генпрокуратуры РФ: за последние семь лет в Чечне зарегистрировано 176 преступлений по ст. 285 УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями»), 82 преступления по ст. 290 УК РФ («Получение взятки») и 182 преступления по ст. 291 УК РФ («Дача взятки»).
Для сравнения: в Дагестане, вдвое большем по количеству населения, за тот же период было выявлено 397 случаев злоупотребления полномочиями, 246 получений взятки и 209 дач взятки. Практически ничем не уступая Дагестану по общему количеству коррупционеров, Чечня, однако, заметно отстает по резонансности дел. Воистину громких процессов, когда на скамье подсудимых оказываются топовые чиновники, – единицы.
Можно вспомнить, пожалуй, лишь процесс над бывшим мэром Урус-Мартана Ризваном Вагаповым и тремя сотрудниками муниципального управления ЖКХ. Они украли почти 5 млн рублей из бюджета по программе благоустройства. В июне 2014 года Вагапов был приговорен к 3,5 годам колонии общего режима, приговор оставил в силе Верховный суд республики.
Ну а в июне 2016 года был вынесен приговор двум высокопоставленным чиновникам Шали – заместителю главы Хамзату Багаеву и начальнику отдела имущественных и земельных отношений Увайсу Бугаеву. Взятки, правда, были по меркам Кавказа крошечные – всего по пять тысяч рублей.
Багаев за эту сумму изготовил фальшивую выписку из похозяйственной книги, а Бугаев скрыл факт того, что владелец земельного участка не вносит арендную плату в муниципальный бюджет.
Также в числе осужденных за коррупцию за последние пару лет – главный врач Урус-Мартановской ЦРБ Салех Астамиров, директор школы №6 Шалинского района Тамара Юнусова и ее заместитель Идрис Хашумов, глава администрации Ца-Веденского сельского поселения Илес Далаев и другие. Как видно, не самые крупные управленцы.
Позиция силовиков (а они, как известно, в Чечне подчинены именно Кадырову), воруют в республике только мелкие клерки…
Есть ли у главы Чечни Рамзана Кадырова управленческие таланты
