В начале июля правительство утвердило стратегию развития сельскохозяйственного машиностроения на период до 2030 года. Планы – наполеоновские: к 2021 году внутренний рынок должен быть на 80% представлен продукцией наших производителей, а прирост выпуска агротехники к 2030-му составить 200%! Для успешной реализации задуманного нужны всего-навсего деньги … но много.
Невыполнимых задач не бывает, и даже самая сложная цель может быть достигнута, если предоставить эффективные инструменты. Вот и для достижения плановых показателей по выпуску отрасли нужны хорошие каналы притока инвестиций. И здесь у машиностроительных предприятий две большие надежды: на прямые субсидии государства и платежеспособный спрос со стороны аграриев. Последние сейчас очень нуждаются в новой технике, а потому уж точно хотят заменить свои старые комбайны и тракторы на современные технологичные машины. Но вот могут ли?
В I полугодии 2017-го производство сельхозтехники выросло на 35%. Однако уже к концу 2017 года аналитики прогнозируют замедление темпов роста. Все дело в том, что один из каналов инвестиций «отвалился» еще в начале лета.А именно - субсидии, выделенные из федерального бюджета в рамках программы поддержки отечественных производителей сельскохозяйственной техники, закончились.
Вместе с тем, самостоятельно, без финансирования, крестьяне не смогут закупать технику для своих хозяйств, что негативно отразится на обновлении парка и производстве сельскохозяйственной техники в России. Есть ли решение в данной ситуации?
Важно понимать, что бюджет – это не бездонная кубышка, и деньги рано или поздно заканчиваются. Вместе с тем, в России свыше 130 заводов по производству сельскохозяйственной техники и оборудования, и каждое предприятие ждет от государства непосредственного участия. Однако последнее дает понять, что нужно использовать другие инструменты, среди которых наиболее эффективным и актуальным является лизинг.Сезон сбора урожая ограничен во времени и во многом зависит от погодных условий. Поэтому важно, чтобы техника не подвела. А когда такое случается, на помощь приходит лизинг. Существующие программы лизинга сельхозтехники дают возможность в короткий срок не только оформить договор на покупку новой техники, но и получить ее в пользование. С кредитом все не так… Пока соберешь необходимые документы, пока дождешься ответа, а он еще и отказ… Неудивительно, что крестьянам так полюбился лизинг.
Этот реально работающий на практике инструмент может помочь хозяйствам страны получить новую рабочую технику, а машиностроительным заводам - выполнить амбициозные планы по производству, поставленные правительством. Но что же делает Центральный банк? Он начинает реформировать отрасль, которая и без государственного вмешательства эффективно работает. Все бы ничего, если бы реформа пошла отрасли на пользу. Однако эксперты уверены, что ответственные реформаторы со своей задачей явно не справляются. В частности, по итогам реформы ожидается увеличение стоимости лизинга. Это означает, что привлекательность инструмента снизится, лизинг будет уже не тем, каким его знали аграрии.
В свою очередь, дорогой лизинг не потянут хозяйства. По словам министра сельского хозяйства Александра Ткачева, в прошлом году рентабельность сельхозпроизводства России составила 17%. В 2015 году этот показатель, по его данным, находился на уровне 20%. Для аграрной отрасли прибыль в 17-20% считается высокой. Еще совсем недавно, в 2015 кризисном году, по данным Росстата, процент был намного ниже – чуть более 5.
И все вроде хорошо, если бы не одно «но»! Ежегодно субсидии государства в сельское хозяйство сокращаются. Учтем и тот факт, что сейчас в отрасли кризис перепроизводства, в результате которого цены на зерно снижаются. Поэтому логично, что прибыль аграриев будет падать.
В 2018 году «… рентабельность сократится на 3-7%. Но цифры очень предварительные», - прогнозирует Минсельхоз. То есть в будущем году аграриев ожидает прибыль в 10-14%. Если сравнить эти показатели со ставками по кредиту МСБ, станет понятно, что такой кредит по карману далеко не каждому работнику села. И вот Центральный банк, который уже сделал кредит сложным в получении для средних и малых обществ, теперь хочет то же самое «провернуть» с лизингом.
В первую очередь, негативные последствия реформы почувствуют южные области. Изменения станут для них болезненными. Ведь здесь сельское хозяйство традиционно является главной отраслью и играет в экономике региона важную роль, именно в АПК занята большая часть населения.По уровню проникновения лизинга Южный Федеральный округ занимает 4 место по России (по данным РА Эксперт). За последний год его доля выросла с 5,3% до 8,1%. Существенно лучшие показатели демонстрирует только Москва, что и понятно. А вот от второго и третьего места, которые принадлежат соответственно ЦФО (9,5%) и Приволжскому округу (9,4%), Юг России отстает незначительно. Учитывая, что регион аграрный, легко предположить, что, в первую очередь, растет востребованность сельхозлизинга.
Что же предлагает нам реформа? Снизить риски в отрасли, но они и сейчас невелики. Если банки могут пострадать из-за невозврата кредитов и вследствие банкротства хозяйств, которые им задолжали, то лизинговые компании за неуплату просто изымут имущество у недобросовестных лизингополучателей. О каких рисках тогда говорят представители ЦБ?
Дорогой и непонятный лизинг лишит возможности представителей МСБ развиваться. Совсем неинтересно становится работать, когда понимаешь, что всю твою прибыль будут «съедать» лизинговые платежи. Дешевым лизинг не станет, так как сам зависит от кредитных ставок банков, где привлекает средства, а дороже очень даже да – расходы, которые должны будут понести лизинговые компании в процессе реформирования, отразятся на стоимости лизинга для конечных потребителей. Логичным в такой ситуации станет отказ от нового лизинга, а это приведет к еще большему устареванию парка с/х техники.
Процент износа сельхозмашин и оборудования в общем парке страны итак превышает 60%, а в некоторых регионах и вовсе 75-80% техники требуют замены. Устаревшая техника часто ломается, поломки отражаются на сборе урожая. В итоге, фермеры будут терпеть убытки, а продовольственная безопасность страны окажется под угрозой.
Тот ли это результат, к которому стремился регулятор, когда задумывал свою реформу? Хочется надеяться, что нет.
