Происшествия Экономика Политика Общество Культура Отдых Спорт Выборы Спецпроекты Мнения

Как гражданское общество на Северном Кавказе «срастается» с властью

Обществo В регионе
Как гражданское общество на Северном Кавказе «срастается» с властью
«Партийный вопрос» решает… Минюст

Органы Минюста в регионах Северного Кавказа за последние полтора года добились ликвидации множества некоммерческих организаций. Большинство среди них – те, о деятельности которых и вправду ничего не было известно. Скажем, в апреле в Чечне решением суда была ликвидирована «Ассоциация потребителей энергетических ресурсов», которую возглавлял руководитель отдела технического аудита «МРСК Северного Кавказа» Гелани Усамов. Основным учредителем являлся ГУП «Чечкоммунэнерго» – крупнейший в республике перепродавец электроэнергии (еще в январе предприятие было признано банкротом, и сейчас в стадии ликвидации, как и учрежденная им «Ассоциация…»).
Прочие истории банальнее. Так, в Северной Осетии по требованию Минюста были ликвидированы казачье объединение Алагирского района, евангелическо-лютеранская община Владикавказа, благотворительный фонд «Барс» Хаджимурата Гацалова  (это олимпийский чемпион и директор ДЮСШ единоборств, его не стоит путать с муфтием республики)…



Как правило, основание для ликвидации НКО – то, что она не подает в органы Минюста ежегодный отчет о своей деятельности. На этом основании, в частности, только в Кабардино-Балкарии судом были ликвидированы региональные отделения двух партий – «Партии родителей будущего» и «Республиканской партии».
На Ставрополье в числе ликвидированных оказались «Защитники Отечества». 
А в Карачаево-Черкесии были ликвидированы «Народная партия», «Союз горожан» и «Родная страна». Подступался Минюст и к партии «Народ против коррупции»: но ее юристы сумели добиться того, что региональное отделение не стали ликвидировать и даже приостанавливать деятельность – а только предоставили срок для подачи отчетов. А на нынешних выборах в горсовет Черкесска «Народ против коррупции» (ее возглавляет предприниматель Александр Айчепшев), который занял непримиримую позицию в отношении властей республики и города, оказался под жестким административным прессингом.  

«Черкесский» вопрос решили судом

Власти регионов Северного Кавказа нередко используют Минюст для попытки давления на инакомяслящих. В частности, в феврале 2016 года управление Минюста по Карачаево-Черкесии попыталось добиться ликвидации общественного движения «Адыгэ Хасэ – Черкесский парламент по защите прав и интересов черкесского народа», который с 2008 года возглавлял Мухамед Черкесов.
Основной претензией Минюста были нарушения при проведении съезда движения в июне 2015 года. На нем, напомним, черкесские активисты обрушились с разгромной критикой на власти Карачаево-Черкесии и персонально на Рашида Темрезова: клановость, кумовство, дискриминация по этническому принципу при кадровых назначениях.



Поэтому и судебный иск о ликвидации «Адыгэ Хасэ» расценили как месть Темрезова. Впрочем, в апреле производству по делу было прекращено. А вскоре Мухамед Черкесов покинул пост председателя «Адыгэ Хасэ», и его место занял бизнесмен Али Асланов. Вместе с тем и градус критики в отношении руководства Карачаево-Черкесии заметно снизился.      
Очень похожий судебный процесс идет сейчас в Верховном суде Ингушетии: республиканское управление Минюста требует ликвидировать Духовный центр мусульман (муфтият), который с 2005 года бессменно возглавляет Иса Хамхоев. 
Общеизвестно, что у Хамхоева крайне натянутые отношения с главой республики Юнус-беком Евкуровым, который жестко раскритиковал его за выступление на меджлисе (совете) представителей суфийской ветви ислама в феврале 2016 года в центральной мечети Грозного «Сердце Чечни».
На этом собрании Хамхоев вслед за чеченским лидером Рамзаном Кадыровым и чеченским муфтием Салахом Межиевым призвал радикально бороться с представителями ваххабизма на всем Северном Кавказе. В том числе и в Ингушетии.
Выступление Хамхоева на грозненском меджлисе стало последней каплей для Евкурова, который после этого начал реформу муфтията: часть его полномочий и представительских функций перешла к Управлению по делам религии при главе республики. Первоначально его возглавил Яхья Хадзиев (экс-помощник министра внутренних дел Ингушетии), а затем – Али Котиков. 

Губернаторы критики не приемлют

Главы регионов Северного Кавказа пытаются отыскать поддержку проводимой ими политики у общественных сил. Естественно, только у лояльных. Для этого и создаются разнообразные общественные советы и палаты. Например, глава Ингушетии в октябре 2016 года учредил Совет тейпов, во главе которого находится первый заместитель руководителя администрации главы Ингушетии Юсуп Костоев.



Согласно официальной информации, Совет тейпов занимается примирением враждующих сторон, разрешением земельных споров, духовно-нравственным воспитанием молодежи, рейдах ГИБДД. Скажем, именно Совет тейпов должен контролировать проведение свадеб. По поручению Евкурова в республике создается межведомственная комиссия, которая будет согласовывать маршрут и количество машин в свадебных кортежах, а затем контролировать их передвижение.
Рамзан Кадыров еще в июле 2011 года учредил Совет по развитию гражданского общества и правам человека, который с тех пор бессменно возглавляет советник главы республики Тимур Алиев. И хоть в совет входит много людей действительно достойных, как правило, свою критику они обращают в адрес «внешних врагов» Чечни. Скажем, федеральных журналистов, которые пишут о нарушениях гражданских прав в республике (достаточно вспомнить заявление совета после расследования «Новой газеты» о преследовании геев). 
По пути Кадырова пошел и Рашид Темрезов, который в Карачаево-Черкесии в декабре 2016 года учредил собственный Совет по правам человека (по аналогии с федеральным советом), его возглавила судья Арбитражного суда в отставке Татьяна Афаунова. Зампредом «правозащитного» совета стала Елена Рощупкина, возглавляющая в республике отделение «Российского Красного Креста».
Справедливости ради, в состав совета вошли несколько известных правозащитников и независимых журналистов, например, Ася Капаева, однако более чем за полгода работы не было слышно о том, что новая структура подступилась к решению каких-то важнейших проблем республики. 
На Ставрополье пошли по иному пути. В конце 2013 года в регионе была создана Общественная палата, в первый созыв которой вошли в основном отставные чиновники и сервильные общественники.



А вот всех действительно независимых гражданских активистов, таких, как, например, атаман Кавказской казачьей линии Сергей Попов или буденновский правозащитник Евгений Перкун, объединили в некую нелепую структуру – Общественно-консультативный совет при Общественной палате.
Видимо, чтобы особо не возмущались, что их не включили в Общественную палату. Членом данного совета оказался и автор этих строк. Он провел несколько заседаний, а затем деятельность совета прекратилась. Ну не любят губернаторы слушать мнения, идущие вразрез с их личным! И не только губернаторы, но и мэры. Скажем, в Ставрополе еще в декабре 2015 года по инициативе мэра Андрея Джатдоева была создана городская Общественная палата. Но она с тех пор так и осталась существовать лишь на бумаге: палата даже не провела первого, учредительного, заседания, на котором бы избрали председателя и сформировали состав. Ну а общественность Ставрополя этот пинок от Джатдоева снесла молча...
logo
Сделайте «Кавказ Пост» своим источником в Яндекс.Новостях

Новости партнёров

Новости СМИ2