О чем и почему молчит Кадыров

О чем и почему молчит Кадыров

Чеченский лидер остается самым цитируемым политиком в России – но иногда его молчание красноречивее слов

Где найти Кадырова?

Исследовательский центр «Медиалогия» стабильно ставит Рамзана Кадырова в тройку самых цитируемых отечественных губернаторов. Скажем, по итогам 2017 и 2018 годов он оказывался самым цитируемым губернатором-блогером.

Не поколебало его позиции даже то, что в декабре 2017 года его аккаунты в Instagram и Facebook, у которых суммарно было 3,8 миллионов подписчиков, были заблокированы (чеченский министр по информационной политике Джамбулат Умаров, кстати, так отреагировал на это: «Каждое слово, каждый взгляд Рамзана Кадырова вселяет страх в алчные сердца заокеанских трусов, способных лишь на закулисную геополитическую возню и стравливание народов»).

Джамбулат Умаров

Сейчас у Кадырова, конечно, осталось заметно меньше читателей: 636 тысяч – во «ВКонтакте», 410 тысяч в Twitter, 35 тысяч – у канала в Telegram… Пришлось Кадырову даже вспомнить про давно забытый «Живой журнал», хотя точное число подписчиков в этой соцсети не отображается. Зато активно пользуется чеченский лидер и новой социальной сетью Mylistory, которая была создана после блокировки его «американских» аккаунтов: вслед за Кадыровым туда же «переехали» многие чеченские чиновники и политики.

Еще три года назад колумнист американского издания The Wall Street Journal Томас Гроув назвал Instagram Кадырова «политическим инструментом», который чеченский лидер (точнее, команда пиарщиков, работающая над его имиджем) использует для распространения своего влияния в информационной среде. После блокировки аккаунтов в Instagram и Facebook аудитория чеченского лидера сократилась – но отнюдь не плотность новостного потока, который способна генерировать стоящая за ним команда.

Имиджмейкеры делают «говорящую голову»

Достаточно сравнить заявления Кадырова, сделанные через его соцсети и вызывавшие наибольший резонанс в российских СМИ. Так, в 2017 году это были, по подсчетам «Медиалогии», следующие.

Заявление о готовящейся свадьбе певца Николая Баскова и модели Виктории Лопыревой, которая якобы должна пройти в Грозном.
Заявление о запрещении показа фильма «Матильда» в Чечне (на которое, кстати, затем отреагировал режиссер Алексей Учитель, предложивший Кадырову лично посмотреть картину)
Заявление о притеснениях мусульман в Мьянме, которым Кадыров пообещал помочь гуманитарно – но прекратить митинги в их поддержку.
Заявление о включении его имени Госдепом США в «Список Магнитского», в ответ на которое Кадыров ядовито заметил, что «еще не получил приказ вступить на землю США».
Заявление о том, что захоронение тела Владимира Ленина и хранящейся в петербургской Кунсткамере головы наиба имама Шамиля Хаджи-Мурата «будет самым верным с исторической точки зрения».
Заявление о том, что в Чечне нет геев (а если бы и были, то их могла бы забрать к себе Канада, премьер-министр которой Джастин Трюдо осудил чеченские власти за преследования гомосексуалов).
Сообщение о встрече с вице-премьером правительства России Дмитрием Козаком, по итогам которой принято решение увеличить бюджет Чечни, мотивировав это высокой рождаемостью в республике.

А вот уже в прошлом году, когда Кадырова американцы изгнали из Facebook и Instagram (кстати, как объяснили в администрациях этих платформ, такова была реакция на включение чеченского лидера в санкционный список Госдепартамента США), новостные поводы оказались следующими:

Заявление по поводу опубликованного в социальных сетях видеоролика, на котором неизвестный мужчина в метро со словами «Ахмат – сила!» кидает банку из-под энергетика в сидящего напротив человека.
Заявление по поводу шуточной песни Семена Слепакова, посвятил ее Кадырову и российской сборной по футболу (чеченский лидер рассказал, что песня ему понравилась, и пригласил Слепакова посетить Грозный).
Рассказ о том, что Кадыров подарил по автомобилю Mercedes чемпиону UFC в легком весе Хабибу Нурмагомедову и пятилетнему мальчику из Чечни, который за два с половиной часа отжался больше четырех тысяч.
«Примирительное» видеообращение к Тимати и Хабибу Нурмагомедову, которые вступили в жесткий конфликт из-за заявлений последнего о запрете концертов рэперов в Дагестане (Кадыров призвал стороны «не заниматься ерундой» и подчеркнул, что «братья дагестанцы не должны обижать друг друга»).
Заявление в поддержку обвиняемых в хулиганстве футболистов Павла Мамаева и Александра Кокорина.
Заявление о ликвидации четырех боевиков, которые пытались захватить прихожан в церкви Архангела Михаила в центре Грозного.

Молчание с оглядкой на Кремль?

Как видно, по прессе мгновенно разлетаются заявления, сделанные Кадыровым по любому поводу, который зачастую никак не связан с его деятельностью на посту главы Чечни – от успехов футбольной сборной и пожара в «Зимней вишне» до свадьбы поп-звезд и курса биткоина. Этим он отличается от своих коллег – лидеров рейтинга «Медиалогии» (типа подмосковного губернатора Андрея Воробьева или татарского лидера Рустама Минниханова): Кадыров позиционирует себя как политик не локального, а национального масштаба. И даже больше чем политик – как медийная персона, активно присутствующая и в политике, и в спорте, и в шоу-бизнесе.

Впрочем, куда интереснее те информационные поводы, которые напрямую касаются политической жизни Чечни, но остаются без публичного «внимания» Кадырова.

Только за последние месяцы он бойко изъяснялся по поводу ДТП на Можайском шоссе в Москве (виновник – уроженец Чечни) или задержания в «Шереметьево» американского дипломата, который вез в багаже мину.

При этом он практически ничего не говорил об обострении отношений с Дагестаном из-за установления границ. В случае с чечено-дагестанской границей «молчали» и другие официальные лица Чечни (их позиция стала известна лишь из телефонного разговора спикера парламента Магомеда Даудова с председателем Координационного совета НКО Дагестана Шамиля Хадулаева: причем содержание этого разговора передал сам Хадулаев). А в этом году молчал Кадыров и по поводу народных протестов в Ингушетии, к судьбе которой прежде испытывал особое внимание.

Ничего не говорил Кадыров и по поводу недавних столкновений чеченцев-кистинцев с грузинской полицией в Панкисском ущелье. А ведь грузинские официальные лица (скажем, председатель парламентского комитета по правам человека и гражданской интеграции Софо Киладзе) недвусмысленно намекали на «российский след».

Видимо, на все эти информационные поводы Кадырову настоятельно советовали не реагировать – слишком уж накалена ситуация на Северном Кавказе, когда любое неосторожно брошенное слово может спровоцировать вооруженный конфликт.

Антон Чаблин