Ни времени, ни команды
Первым, кто вынужденно, но здраво оглянулся на пройденный страной Советов путь и понял, что репрессиями облезлый фасад «ума, чести и совести нашей эпохи» уже не подправить, не укрепить, стал ставрополец М.С. Горбачев.
На свободу выпустили политических заключенных - жертв карательной психотерапии, отправленных на принудительное лечение, возобновилась работа комиссии по реабилитации невинно осужденных, стали восстанавливать храмы, открывать приходы, снимались ограничения на выезд за границу. Символом политической рефомы стала отмена 6-й статьи Конституции СССР, фактически закреплявшей монополию КПСС. Рухнул железный занавес. Страна стала освобождаться от генетического страха, поселившегося в умах и душах.
Возвращались запрещенные к показу фильмы, интеллигенция зачитывалась Анатолием Рыбаковым, Владимиром Дудинцевым, Александром Беком, публиковались белоэмигрантские авторы. Плоды гласности ощутила пресса, по капле выдавливая из себя раба, отбрасывая большевистские штампы. Страна, словно вырвавшись из удушливой газовой камеры, лихорадочно хватала ртом воздух, стараясь отдышаться и надышаться впрок.