В октябре произошел очередной пример принуждения к браку, который широко обсуждался по всей стране. В Казани полицейские ворвались в кризисный центр «Мамин дом», откуда забрали двух девушек из Дагестана, которые там укрывались.

По словам руководителей центра, эти девушки сбежали из республики, поскольку их там насильно выдали замуж. В «Мамин дом» они приехали ночью 18 октября, и уже через несколько часов их увезли полицейские в неизвестном направлении. Причем местная полиция заявила, что не принимала участия в этом событии.

В июне похожая ситуация произошла в Дагестане. Из кризисного центра в Махачкале полицейские забрали и привезли в Грозный 22-летнюю чеченку Халимат Тарамову. Она уроженка Грозного и дочь экс-министра ЖКХ Чечни Аюба Тарамова. Перед этим Халимат записала видеообращение и рассказала, что члены ее семьи подвергали ее насилию. Она просила сохранить в тайне свое местонахождение.

Тема бурно обсуждалась в СМИ, за Халимат Тарамову вступились правозащитники, в том числе российский омбудсмен Татьяна Москалькова, которая направила запрос в прокуратуру Чечни. Затем Москалькова обнародовала ответ чеченских правоохранителей и чиновников: что Халимат жива, здорова и находится дома со своими родственниками.

После этого появилось и новое обращение самой Халимат Тарамовой, в котором девушка заявила, что с ней все в порядке. Она сказала, что находится в кругу семьи, ее никто не обижает и не нарушает ее права.

Тем не менее, позже в СМИ несколько раз появлялась информация о том, что Халимат Тарамова якобы снова пыталась бежать, но ее поймали. Сообщалось даже о том, что она погибла. В сентябре девушка записала очередное видеообращение, в котором опять заверила окружающих, что у нее все хорошо, она дома и в безопасности. Эту видеозапись опубликовал в своем инстаграм-аккаунте министр по национальной политике, внешним связям, печати и информации Чечни Ахмед Дудаев.

Он назвал ложью и провокацией информацию о семейном насилии в отношении Халимат Тарамовой. И подчеркнул, что девушка устала от грязи, которой поливают ее и ее родственников, и очень просит оставить ее в покое. А ее семья всего лишь заботится о дочери и не позволяет ее использовать.

Дудаев отметил, что это не первый случай, когда информация о насилии над жителями Чечни оказывается ложью.

Сегодня в республиках СКФО существует несколько центров для жертв семейного насилия. Правозащитники стараются не афишировать сведения об их местоположении и точном количестве, чтобы не подвергать опасности женщин, которые находятся в этих шелтерах. Кризисные центры работают и за счет государственных грантов, и за счет пожертвований меценатов и благотворительных фондов.

Ежегодно через эти убежища проходят сотни женщин – жертв семейного насилия или оставшихся без средств к существованию. Обычно это люди, которые убегают из своих семей, поскольку не в силах больше терпеть агрессию со стороны мужа или родственников.

Правозащитники рассказывают, что очень важно не допустить, чтобы информация о шелтере не попала в СМИ – потому что после этого он перестает быть безопасным. Поэтому не у всех кризисных центров есть фиксированный адрес. Часто по определенному адресу устраивают только офис, в котором работают специалисты. А само убежище располагается в съемной квартире или другом скрытом месте.

Женщины не живут в таких центрах подолгу: это невозможно, учитывая особенности регионов СКФО. Жертвы насилия получают психологическую поддержку, им помогают определиться с дальнейшей судьбой, найти другое место для проживания. Обычно в шелтере женщина проводит не более нескольких месяцев.

В столице Чечни – Грозном – работает один из таких шелтеров. Он финансируется из средств президентского гранта. Ежегодно в нем получают помощь от 85 до 95 женщин. Сотрудники центра говорят, что пока у них не было проблем со стороны органов власти. Однако приходится страховаться, чтобы избегать инцидентов. В случае потенциально опасной ситуации женщину перевозят в съемную квартиру или в гостиницу. Нужно сделать так, чтобы ее не отследили по телефону. Необходимо выиграть время, чтобы решить вопрос с дальнейшей судьбой жертвы насилия.

Сотрудники центра рассказали об одном из сложных случаев из опыта своей работы. В центр попала молодая девушка, которую затем переправили в Дагестан в шелтер «Теплый дом на горе». Там ее хорошо приняли, но девушка сама позвонила мужу и рассказала, где она находится. Буквально через несколько часов он приехал туда, на глазах у всех выволок ее на улицу, нанес пару ударов и увез. Через неделю она снова обратилась за помощью и очень жалела, что так поступила. Сотрудники шелтера снова ей помогли, но на этот раз поместили в другое место и попросили отдать телефон.

Тут надо учитывать, что жертва психологически зависит от насильника. Женщине нужно помощь хорошего психолога, поскольку сама она не может адекватно оценивать ситуацию и себя защищать. Эта девушка была сиротой, за нее некому было заступиться. Так случилось, что вышла замуж за ранее судимого человека, жестокого и беспринципного, который не уважал чеченские традиции и этику.

Только спустя месяц работы удалось добиться нормализации состояния женщины. Сотрудники центра нашли ее родственников и попросили защитить от жестокого мужа. В итоге она все равно к нему вернулась, но уже в другом статусе. Она общается со своими родными и знает, что у нее есть поддержка. И теперь муж уже не может так ею помыкать.

Правозащитники подчеркивают, что в конечном итоге жертва насилия сама решает вопросы своей личной жизни. Нужно только дать ей шанс правильно и безопасно выйти из критической ситуации. Каждый случай индивидуален, и важно не навредить и оказать всю необходимую помощь, чтобы женщина сама могла решить, как ей поступать.

При этом правозащитники заявляют, что в некоторых республиках СКФО регулярно возникают ситуации, когда нарушаются права женщин. В частности, это случаи, когда родители обманом, уговорами или насильно выдают своих дочерей замуж против их воли. Некоторым таким девушкам удается помочь. Но похожие истории продолжают случаться. При этом нередко правозащитников обвиняют в том, что они покушаются на исконные традиции народа и чуть ли не похищают девушек из их семей.

Действительно, когда-то брак являлся передачей контроля над женщиной от отца к мужу. Но уже к XX веку произошли коренные изменения законов о браке, причем в большинстве стран. Были приняты законы, которые юридически устанавливали равенство супругов. Тем не менее, насильственные браки все еще практикуются в некоторых регионах Азии, Африки и Кавказа. Так же существует и практика похищения невесты. ООН расценивает принудительный брак как нарушение прав человека, ущемление принципов свободы и независимости личности.

Насильственные браки подвергаются критике и со стороны религиозных деятелей, в том числе и со стороны исламского духовенства. Подчеркивается, что добровольность является обязательным условием заключения брака в исламе. Также родители жениха и невесты должны знать о их намерении вступить в брак, и отец или опекун невесты должен дать на это согласие. Поэтому воровство невесты противоречит мусульманским законам, о чем говорят все исламские ученые, в том числе и на Кавказе.

В последнее время женщины – жертвы насилия стали все чаще обращаться за помощью, поскольку почувствовали, что у них есть какая-то поддержка. Однако не всем удается помочь. Бывают случаи, что девушка попросит защиты, а потом пропадает со связи, и не удается выяснить, где она и как сложилась ее судьба. Эксперты сообщают, что больше всего сообщений и семейном насилии и принуждению к браку поступает из Чечни, Ингушетии и Дагестана.

Эксперты объясняют ситуацию с насильственными браками желанием народов сохранить свою кровь и традиции, не выдавая дочерей замуж за представителей другой национальности. В то же время на федеральном уровне отсутствует целенаправленная борьба с домашним насилием. После принятия закона о декриминализации насилия в семьях очень трудно привлечь тирана к ответственности. Российская власть предпочитает не замечать эту проблему. Все это усугубляет ситуацию, в том числе и в кавказских республиках.

Бывают ситуации, которые даже приводят к гибели женщин, в том числе в результате так называемых убийств чести. То есть когда женщину убивают члены ее семьи из-за отказа вступить в брак или из-за «неподобающего» поведения. Правозащитники говорят, что жертвами таких убийств могут стать как представительницы женского пола, которые были каким-то образом опорочены, так и мужчины, замеченные в гомосексуальных отношениях. Однако точной статистики по этому поводу нет.

Известно, что «убийства чести» были на Северном Кавказе и во времена Советского Союза. Но после перестройки их количество увеличилось одновременно с волной возвращения к исконным традициям. Если раньше такие случаи замалчивались, то сейчас их даже пытаются оправдывать представители радикально настроенных групп.

Как правило, жертвами «убийств чести» становятся в основном молодые незамужние девушки. Реже это разведенные, а иногда и замужние женщины. Их убивают отцы, братья, мужья, дяди или отчимы. Эксперты утверждают, что только половина таких дел доходит до суда. Убийцы получают от 6 до 15 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Но далеко не все подобные преступления получают известность, становятся объектами правового исследования и освещаются в СМИ.

Одна из причин такой ситуации в том, что потерпевшие находятся под гнетом предубеждений и давления. А в основе преступлений лежат не традиции шариата, а родовые амбиции, которые подстрекаются общественным мнением, слухами и клеветой.

Сами жители кавказских республик неохотно говорят на эту тему, поскольку она касается семейных проблем, в которые не принято вмешиваться. Однако если речь шла об убийстве конкретной, знакомой им женщины, очень часто окружающие были возмущены и сочувствовали ей. Именно поэтому правозащитники выступают за огласку подобных случаев: благодаря публичности общество начинает задумываться над проблемой и говорить о способах борьбы.

Огласка нередко помогает разрешить какие-то конкретные ситуации. На Кавказе власти очень остро реагируют на освещение в СМИ. Бывают случаи, когда чиновники вмешиваются и исправляют ситуацию, чтобы потом СМИ рассказали, что они помогли женщине.

Для кавказских мужчин очень важно сохранить свой образ защитников женщин. В то же время законопроект о борьбе с домашним насилием, который собираются внести на рассмотрение Госдумы, на Кавказе воспринимается неоднозначно. Некоторые политики считают, что он разрушает традиции института семьи. Даже некоторые правозащитники из СКФО говорят, что проблемы семейного насилия как таковой на Кавказе нет. Имеются только отдельные случаи, которые не только не приветствуются, но и осуждаются местными жителями.


Влада Волошина